I`m not kind. Just polite.
- Но отчего сын Лаувейи? - горячился стройный светловолосый юноша, едва ли не бегом пересекая просторную горницу по диагонали, от окна к окну. - Почему, например, не наша змеюка, да не случится ни единого острого камня под его тощим брюхом? Почему не...
- Цыц, Ярило, - оборвал его высокий мужчина, седой и рыжебородый. - Ты вообще зрел, что они багрецами да индигой поначертали? Мужу Сив бороду обрили, это где видано? Али мне тоже надо? Сам знаешь, где Волчьеголовому путь лег, там и мне пройти.
- Но...
- Сварожич верно глаголет, - раздался от порога певучий глубокий голос. - Да и недосуг нам в дела вечерних родичей мешаться, своих невпроворот.
Скотий бог, который последнее время бывал отчего-то все чаще не в духе, сегодня выбрал вполне человечий облик почтенного старца в запыленной дорожной одёжке, вот только глаза у странника горели хорошо знакомой обоим змеиной зеленью.
- Что невесел, коровья твоя волость? - рыжебородый усмехнулся, глядя, как старец с кряхтением устраивается на застеленной шкурами лавке. - Али Многопенная нынче гневлива?
- Ежли б ты, Скиперова пожива, - сварливо скрипнул старец, - почаще буквицы разбирал, а не только на срамные образки таращился, поглядел бы я на твое веселье. А мужу Сигюн при случае передай, что последыш его ушастый шкодничеством в мать удался. Даром что ног всего четыре.
- Так это он моих жар-птиц распугал? - от светловолосого юноши дохнуло сухим полуденным жаром.
- Не он. Конюх его. Тот его толке подучил малость. И вот еще что, чадо, - скотий бог нахмурился, блеснула змеиная зелень из-под седых бровей, - станешь моим белым вином Моржану поить и на спор подначивать - выпорю, как дурную козу.
- Я-то что? - обиделся вечно юный бог. - Это всё Амур. И вообще они сами виноваты.
- Кто?
- Так они. Ворожея и тот муромский князь. Так жилы мотали друг другу, что даже Моржана сказала - коли уж они по жизни один без другого не терпети, так и по смерти не отрешатися.
- Неймется вам, - хмыкнул Скотий бог. - И по вам лубки распишут. Икнется еще.
прувпик
- Цыц, Ярило, - оборвал его высокий мужчина, седой и рыжебородый. - Ты вообще зрел, что они багрецами да индигой поначертали? Мужу Сив бороду обрили, это где видано? Али мне тоже надо? Сам знаешь, где Волчьеголовому путь лег, там и мне пройти.
- Но...
- Сварожич верно глаголет, - раздался от порога певучий глубокий голос. - Да и недосуг нам в дела вечерних родичей мешаться, своих невпроворот.
Скотий бог, который последнее время бывал отчего-то все чаще не в духе, сегодня выбрал вполне человечий облик почтенного старца в запыленной дорожной одёжке, вот только глаза у странника горели хорошо знакомой обоим змеиной зеленью.
- Что невесел, коровья твоя волость? - рыжебородый усмехнулся, глядя, как старец с кряхтением устраивается на застеленной шкурами лавке. - Али Многопенная нынче гневлива?
- Ежли б ты, Скиперова пожива, - сварливо скрипнул старец, - почаще буквицы разбирал, а не только на срамные образки таращился, поглядел бы я на твое веселье. А мужу Сигюн при случае передай, что последыш его ушастый шкодничеством в мать удался. Даром что ног всего четыре.
- Так это он моих жар-птиц распугал? - от светловолосого юноши дохнуло сухим полуденным жаром.
- Не он. Конюх его. Тот его толке подучил малость. И вот еще что, чадо, - скотий бог нахмурился, блеснула змеиная зелень из-под седых бровей, - станешь моим белым вином Моржану поить и на спор подначивать - выпорю, как дурную козу.
- Я-то что? - обиделся вечно юный бог. - Это всё Амур. И вообще они сами виноваты.
- Кто?
- Так они. Ворожея и тот муромский князь. Так жилы мотали друг другу, что даже Моржана сказала - коли уж они по жизни один без другого не терпети, так и по смерти не отрешатися.
- Неймется вам, - хмыкнул Скотий бог. - И по вам лубки распишут. Икнется еще.
прувпик
